Безумие
Сага «Викинги против евреев» («Vikings against Jews»)
Вторая книга «Удар потомка Одина»
Тридцать восьмая глава «Безумие»
Вторая половина восьмидесятых годов восьмого века
На фото - тройной молот Тора, золото викингов из сокровища Хиддензее, автор снимка - Томас Фогт, файл доступен по лицензии creativecommons.org/licenses/by-sa/2.0/deed.en, размер изображения мной изменён
Чуть раньше, чем бойцы Альбиона захлопнули ловушку у ворот, пламя с юга уже подобралось к стоянке иудеев. Хальвдан Скьёльдунг, шедший с одной из первых групп своих людей вслед за стеной огня, почти не чувствовал жара - не потому, что его не было, а потому, что он был занят подготовкой нового удара своими лучниками по евреям и их наёмникам.
Вскоре зажигательные стрелы его воинов пошли одна за другой - не круто вверх, а плоской дугой, почти прямо, в навесы, палатки, стога сена, деревянные клети для скота, кучи дров, запасы пищи: муку, крупы, вяленое мясо, жир, сухофрукты, вино и многое другое, в том числе и даже в зелёный чай из Поднебесной; летели они и в иудеев, и в степняков. Некоторые из целей - особенно из тканей, да и немало иного, - загорались с первого попадания. Полосы пламени прыгали с одного на другое. Вспыхнуло многое: тюки с вещами, сено, клети с овцами и шерсть на части из них, и немало иного. Козы жалобно блеяли, коровы мычали, кони ржали, и все животные рвались на свободу, и кое-где они этого уже добились. К радости для себя и к ужасу стана.
Вырвавшийся скот метался - овцы сбивались в кучи, валили одна другую, тушили собой мелкий огонь, но и разносили его дальше, на стенки ещё нетронутых палаток. Некоторые козы случайно прыгали на евреев и их наёмников. Коровы, обезумев от страха, особенно рьяно ломали перегородки и бежали от огня и дыма на север иудейской стоянки, неся хаос и туда. Лошади рвались с привязей, и у некоторых горели гривы. Крики евреев, степняков и зверей смешались, и иногда казалось, что они почти одинаково неразличимы.
Иудеи и их наёмники пытались тушить пожары. Брали котлы с водой, отдирали горящие тряпки, сбивали пламя шапками, сапогами, руками. Но пока один тушил влево - справа уже горело. В то время как иной валил бочку с водой - три палатки сзади уже вспыхивали. Когда кто-то один убивал овцу, чтобы она не сожгла всех вокруг - другая с горящей шерстью влетала в запасы еды.
Когда огонь стал обходить стан с юго-запада, в дело вступили и лучники Теодориха. Их зажигательные стрелы ещё резче увеличили хаос, поскольку падали туда, куда евреи накануне перенесли значительную часть стоянки с востока, от подошедшего палисада северных германцев, вынужденно уплотнив её сверх всякой меры. Ужаса рядом добавила и катапульта племянника герцога готов. После того, как проревел сигнальный рог, Зигфрид приказал увеличить тягу и стрелять меньшими глиняными сосудами с горящей смесью. Поэтому дальность работы была увеличена. Катапульта стала бить за второй восточный частокол иудейского стана. И её огненные подарки евреям падали не так уж и далеко от зажигательных стрел воинов Теодориха. Стоянка врага горела с юга и востока, и пламя всё быстрее шло на её запад, увеличивая жуть. Те иудеи и их степные наёмники, кто ещё пытался сохранять разум, старались тушить пожары. Однако даже их остатки трезвого мышления всё чаще отказывались работать и кричали о том, что всё их попытки тщетны.
А потом пришло безумие.
Пылающий стан стал сам себя уничтожать. Палатки рушились, когда по ним прыгали кони. Коровы, козы и овцы ломали последние оставшиеся заграждения, втаптывая в землю остатки еды. Евреи и их наёмники опускали руки - потому что не знали, что делать. И над всем этим и в нём - раскалённое солнце, небо в дыму, полосы пламени и непрекращающиеся крики.
И на границе этого хаоса из-за стены огня бойцы Хальвдана и Теодориха, подойдя к частоколу на валу стали метать в него через не такой уж и большой ров ручные глиняные сосуды с зажигательной смесью.
Тудун Иосиф оставался на южных укреплениях стоянки иудеев, которые в ряде мест уже горели. Викинги и их союзники были упорны, стрелы врага, летевшие в них в невпопад, языки пламени и клубы дыма, поднимавшиеся впереди их, им были почти нипочём. Однако еврею всё ещё казалось, что есть надежда. Что могут сейчас с востока вернутся степные наёмники иудеев. Прорвутся. Помогут.
Он надеялся на это до самого конца.
Но всё было иначе.
Во-первых, с отступившими степняками не было ни одного из влиятельных евреев, не было рядом и опытных сотников-наёмников. Вся власть, все приказы, вся важная кровь - осталась здесь, в охваченном пламенем стане. Кое-кто из них уже погиб: от стрел и огненных сосудов катапульты, а кто-то и под копытами бьющегося скота. Те, кто был снаружи, на востоке, остались без способных вести их, так как это хотелось бы иудеям. К тому же ушедшие степняки находились в состоянии страха.
Во-вторых, и это было главным, огонь постоянно подпитывал панику. Стена пламени, рождаемая русью, готами и балтами, сдвигалась. Часть судов, ранее пришедшая на самый запад южного берега и здесь сделавшая высадку, чуть позже вновь заполнялась своими воинами, поджегшими степь тут, и драккары отчаливали и слегка сдвигались на восток, для того, что их бойцы опять оказывались на полуострове для продолжения горящей дуги. Ярл Хельги из Сюрнеса (ныне - Гнёздово) возглавлял эту огненную атаку скандинавов, которая постоянно теснила даже тех из наёмников, кто всё-таки подумывал о помощи стоянке евреев.
Сдвигая стену пламени на юге, северные германцы с кораблей сделали возможным для своих земляков из палисада прийти на помощь им и другим викингам Скьёльдунга, поскольку после того, как группа Аббио закрыла выход из ворот иудейского стана, Сигурд Ринг сразу же отказался от каких-либо особо затратных действий против двух восточных оборонительных линий врага. Земля со снятым дёрном остановила горение у укреплений викингов и как-только стал возможен проход бойцов, то Инглинг быстро этим воспользовался. Он отправил часть своих воинов к Хельги, а часть к Хальвдану.
Тудун многого из этого, возможно, не видел, так как огонь и дым ограничивали его возможности. Но он чувствовал. Он всё меньше верил в поддержку.
На него давили. Раввин Авраам, седой и властный, не кричал, но говорил почти не переставая. И с ним - те, кто платили за многое, в значительной мере кормя эту стоянку, содержа весомую часть степных наёмников. Еврейские купцы, а также старейшины. Они не видели ни пути, ни смысла.
- Выхода нет, тудун, - вновь сказал Авраам и продолжил, - мы не выстоим и дальше будет только хуже.
И на этот раз Иосиф кивнул. Медленно, как тот, кто принял неизбежное, но пытался не утратить себя. Он велел открыть ворота. Сказал раввину сесть на коня и ехать к врагу, говорить.
Вскоре Авраам выехал и оказался перед людьми Альбиона, а затем и лицом к Теодориху. Его голова была покрыто золой, одежда - в пятнах сажи. Герцог был спокоен. Иудей что-то говорил, а глава Готии сдержанно слушал.
Чуть позже Теодорих кратко ответил:
- У вас два пути: сдаться - на наших условиях. Или умереть - от огня или меча. Выбирайте.
Раввин поклонился. Он много слышал о герцоге, о том, что Теодорих не проливал кровь без нужды. И Авраам решил: пытаться спорить - бессмысленно. Лучше - спасти тех, кого ещё можно.
Вскоре евреи и их наёмники стали выходить из ворот, а кто-то и выбегать. Одни - с трудом шли сами. Другие - поддерживая раненых. Некоторые вели овец, коз, коров и лошадей. Кони храпели, у многих - обожжены бока и спутаны хвосты. Самые влиятельные и богатые пытались быть сдержанными, у кого-то почти получалось, а у иных не очень. Недавние бойцы в значительной мере выглядели потерянными. Шли женщины с детьми, девушки с узелками, старики, потерявшие обувь. Весь иудейский стан вывернулся наружу.
Среди смотревших на сдачу в плен евреев и степняков, был и сакс из Рима Ине, внук Теодориха, и стоявший рядом с ним его давний и хороший приятель - Эгберт. Они оба были слегка задумчивы.
- Что будут делать твой дед, конунги и все мы с таким количеством пленных? - негромко спросил соискатель престола Уэссекса.
Его, пожалуй, уже друг посмотрел на своего знатного собеседника с некоторым удивлением и ответил вопросом:
- Будущий великий король западных саксов уверен, что он об этом хотел поинтересоваться у меня?
Эгберт едва заметно улыбнулся и продолжил:
- Конечно же, нет, дорогой Ине. Мой вопрос к тебе один и тот же, как и во все недавние дни. Когда ты и великий герцог Теодорих поможете мне увидеть твою сестру и его внучку Редбургу? Она ведь в Амастриде, а это совсем рядом.
Ине ещё не успел ответить, как стоявший недалеко от них его троюродный брат - англ из Нортумбрии Эдгар - также слегка улыбнулся. Он знал, что этот почти вечный разговор будет продолжен, как и был уверен в том, что чуть раньше или позже Эгберт и Редбурга встретятся.
А пленные всё выходили. Кто-то - хромая, а другие без сил, почти все - в молчании. Последним, как и было задумано, шёл Иосиф. Его лицо было почти чёрным от копоти. За спиной - обрушивавшиеся палатки, дым и руины.
Стрелять здесь больше не было нужды. Стоянка горела, но война тут - закончилась.
Чуть раньше, чем бойцы Альбиона захлопнули ловушку у ворот, пламя с юга уже подобралось к стоянке иудеев. Хальвдан Скьёльдунг, шедший с одной из первых групп своих людей вслед за стеной огня, почти не чувствовал жара — не потому, что его не было, а потому, что он был занят подготовкой нового удара своими лучниками по евреям и их наёмникам.
Вскоре зажигательные стрелы его воинов пошли одна за другой — не круто вверх, а плоской дугой, почти прямо — в навесы, палатки, стога сена, деревянные клети для скота, кучи дров, запасы пищи: муку, крупы, вяленое мясо, жир, сухофрукты, вино и многое другое, в том числе и даже в зелёный чай из Поднебесной; летели они и в иудеев, и в степняков. Некоторые из целей — особенно из тканей, да и немало иного — загорались с первого попадания. Полосы пламени прыгали с одного на другое. Вспыхнуло многое: тюки с вещами, сено, клети с овцами, и шерсть на части из них, и немало иного. Козы жалобно блеяли, коровы мычали, кони ржали, и все животные рвались на свободу, и кое-где они этого уже добились — к радости для себя и к ужасу стана.
Вырвавшийся скот метался: овцы сбивались в кучи, валили одна другую, тушили собой мелкий огонь, но и разносили его дальше — на стенки ещё нетронутых палаток. Некоторые козы случайно прыгали на евреев и их наёмников. Коровы, обезумев от страха, особенно рьяно ломали перегородки и бежали от огня и дыма на север иудейской стоянки, неся хаос и туда. Лошади рвались с привязей, и у некоторых горели гривы. Крики евреев, степняков и зверей смешались, и иногда казалось, что они почти одинаково неразличимы.
Иудеи и их наёмники пытались тушить пожары. Брали котлы с водой, отдирали горящие тряпки, сбивали пламя шапками, сапогами, руками. Но пока один тушил влево — справа уже горело. В то время как иной валил бочку с водой — три палатки сзади уже вспыхивали. Когда кто-то один убивал овцу, чтобы она не сожгла всех вокруг, — другая, с горящей шерстью, влетала в запасы еды.
Когда огонь стал обходить стан с юго-запада, в дело вступили и лучники Теодориха. Их зажигательные стрелы ещё резче увеличили хаос, поскольку падали туда, куда евреи накануне перенесли значительную часть стоянки — с востока, от подошедшего палисада северных германцев, вынужденно уплотнив её сверх всякой меры. Ужаса рядом добавила и катапульта племянника герцога готов. После того как проревел сигнальный рог, Зигфрид приказал увеличить тягу и стрелять меньшими глиняными сосудами с горящей смесью. Поэтому дальность работы была увеличена. Катапульта стала бить за второй восточный частокол иудейского стана. И её огненные подарки евреям падали не так уж и далеко от зажигательных стрел воинов Теодориха. Стоянка врага горела с юга и востока, и пламя всё быстрее шло на её запад, увеличивая жуть. Те иудеи и их степные наёмники, кто ещё пытался сохранять разум, старались тушить пожары. Однако даже их остатки трезвого мышления всё чаще отказывались работать и кричали о том, что все их попытки — тщетны.
А потом пришло безумие.
Пылающий стан стал сам себя уничтожать. Палатки рушились, когда по ним прыгали кони. Коровы, козы и овцы ломали последние оставшиеся заграждения, втаптывая в землю остатки еды. Евреи и их наёмники опускали руки — потому что не знали, что делать. И над всем этим и в нём — раскалённое солнце, небо в дыму, полосы пламени и непрекращающиеся крики.
И на границе этого хаоса, из-за стены огня, бойцы Хальвдана и Теодориха, подойдя к частоколу на валу, стали метать в него — через не такой уж и большой ров — ручные глиняные сосуды с зажигательной смесью.
Тудун Иосиф оставался на южных укреплениях стоянки иудеев, которые в ряде мест уже горели. Викинги и их союзники были упорны, стрелы врага, летевшие в них вневпопад, языки пламени и клубы дыма, поднимавшиеся впереди их, им были почти нипочём. Однако еврею всё ещё казалось, что есть надежда. Что могут сейчас с востока вернуться степные наёмники иудеев. Прорвутся. Помогут.
Он надеялся на это до самого конца.
Но всё было иначе.
Во-первых, с отступившими степняками не было ни одного из влиятельных евреев, не было рядом и опытных сотников-наёмников. Вся власть, все приказы, вся важная кровь осталась здесь, в охваченном пламенем стане. Кое-кто из них уже погиб: от стрел и огненных сосудов катапульты, а кто-то — и под копытами бьющегося скота. Те, кто был снаружи, на востоке, остались без способных вести их, так как это хотелось бы иудеям. К тому же ушедшие степняки находились в состоянии страха.
Во-вторых, и это было главным, огонь постоянно подпитывал панику. Стена пламени, рождаемая русью, готами и балтами, сдвигалась. Часть судов, ранее пришедшая на самый запад южного берега и здесь сделавшая высадку, чуть позже вновь заполнялась своими воинами, поджёгшими степь тут, и драккары отчаливали и слегка сдвигались на восток, для того чтобы их бойцы опять оказывались на полуострове — для продолжения горящей дуги. Ярл Хельги из Сюрнеса (ныне — Гнёздово) возглавлял эту огненную атаку скандинавов, которая постоянно теснила даже тех из наёмников, кто всё-таки подумывал о помощи стоянке евреев.
Сдвигая стену пламени на юге, северные германцы с кораблей сделали возможным для своих земляков из палисада прийти на помощь им и другим викингам Скьёльдунга, поскольку после того как группа Аббио закрыла выход из ворот иудейского стана, Сигурд Ринг сразу же отказался от каких-либо особо затратных действий против двух восточных оборонительных линий врага. Земля со снятым дёрном остановила горение у укреплений викингов, и как только стал возможен проход бойцов, Инглинг быстро этим воспользовался. Он отправил часть своих воинов к Хельги, а часть — к Хальвдану.
Тудун многого из этого, возможно, не видел, так как огонь и дым ограничивали его возможности. Но он чувствовал. Он всё меньше верил в поддержку.
На него давили. Раввин Авраам, седой и властный, не кричал, но говорил почти не переставая. И с ним — те, кто платили за многое, в значительной мере кормя эту стоянку, содержа весомую часть степных наёмников. Еврейские купцы, а также старейшины. Они не видели ни пути, ни смысла.
— Выхода нет, тудун, — вновь сказал Авраам и продолжил: — мы не выстоим, и дальше будет только хуже.
И на этот раз Иосиф кивнул. Медленно — как тот, кто принял неизбежное, но пытался не утратить себя. Он велел открыть ворота. Сказал раввину сесть на коня и ехать к врагу — говорить.
Вскоре Авраам выехал и оказался перед людьми Альбиона, а затем — и лицом к Теодориху. Его голова была покрыта золой, одежда — в пятнах сажи. Герцог был спокоен. Иудей что-то говорил, а глава Готии сдержанно слушал.
Чуть позже Теодорих кратко ответил:
— У вас два пути: сдаться — на наших условиях. Или умереть — от огня или меча. Выбирайте.
Раввин поклонился. Он много слышал о герцоге, о том, что Теодорих не проливал кровь без нужды. И Авраам решил: пытаться спорить — бессмысленно. Лучше — спасти тех, кого ещё можно.
Вскоре евреи и их наёмники стали выходить из ворот, а кто-то — и выбегать. Одни — с трудом шли сами. Другие — поддерживая раненых. Некоторые вели овец, коз, коров и лошадей. Кони храпели, у многих — обожжены бока и спутаны хвосты. Самые влиятельные и богатые пытались быть сдержанными — у кого-то почти получалось, а у иных не очень. Недавние бойцы в значительной мере выглядели потерянными. Шли женщины с детьми, девушки с узелками, старики, потерявшие обувь. Весь иудейский стан вывернулся наружу.
Среди смотревших на сдачу в плен евреев и степняков был и сакс из Рима Ине, внук Теодориха, и стоявший рядом с ним его давний и хороший приятель — Эгберт. Они оба были слегка задумчивы.
— Что будут делать твой дед, конунги и все мы с таким количеством пленных? — негромко спросил соискатель престола Уэссекса.
Его, пожалуй, уже друг посмотрел на своего знатного собеседника с некоторым удивлением и ответил вопросом:
— Будущий великий король западных саксов уверен, что он об этом хотел поинтересоваться у меня?
Эгберт едва заметно улыбнулся и продолжил:
— Конечно же, нет, дорогой Ине. Мой вопрос к тебе один и тот же, как и во все недавние дни. Когда ты и великий герцог Теодорих поможете мне увидеть твою сестру и его внучку Редбургу? Она ведь в Амастриде, а это совсем рядом.
Ине ещё не успел ответить, как стоявший недалеко от них его троюродный брат — англ из Нортумбрии Эдгар — также слегка улыбнулся. Он знал, что этот почти вечный разговор будет продолжен, как и был уверен в том, что чуть раньше или позже Эгберт и Редбурга встретятся.
А пленные всё выходили. Кто-то — хромая, а другие — без сил, почти все — в молчании. Последним, как и было задумано, шёл Иосиф. Его лицо было почти чёрным от копоти. За спиной — обрушивавшиеся палатки, дым и руины.
Стрелять здесь больше не было нужды. Стоянка горела, но война тут — закончилась.
ы.
Раввин Авраам, седой и решительный, не кричал, но говорил упорно. И с ним — те, кто платил за многое. Те, кто снаряжал этот стан, кто вкладывался в сотни наёмников. Купцы. Старейшины. Родственники павших. Они не видели ни смысла, ни пути.
Стрелять больше не было нужды. Стоянка горела, но война здесь — закончилась.
ы.
Стрелять больше не было нужды. Стоянка горела, но война здесь — закончилась.
ю.
Стрелять больше не было нужды. Стоянка горела, но война здесь — закончилась.
меля во главе ь, скандинавы выжигали полосу травы и кустарника между своими кораблями и лагерем. Теперь эта полоса была без дёрна — только пепел и земля. А значит, если степняки пойдут к стоянке евреев, они оголят левый фланг. А если попробуют ударить по палисаду — попадут под стрелы и катапульту. И каждый из сотников это понимал. Каждый. Знал и о том, что северяне могут ударить по ним сами — с севера, с юга, отовсюду. Помощь была невозможна.
здесь управлял этим, как расправой клинка: пламя всё плотнее подходило к тем, кто мог бы прийти на помощь. Пространства между берегом полуострова и палисадом викингов больше не существовало — его сжигали.
ку стали , в тени дыма, смотрел вперёд. Он ждал знак. Он знал, что ворота будут закрыты. И тогда начнётся уже не огонь — а бой.в.
Ручные глиняные сосуды с зажигательной смесью... метание в частокол с юга...
Иосиф, раввин и несколько самых влиятельных еврейских купцов - разговор о сдаче.
Бек Давид?
Кто-то бил своего, потому что тот мешал пройти. Кто-то воровал воду. Кто-то хватал чужую лошадь и исчезал в дыму.
Автор: Валерий Мясников, один из моих аккаунтов в Х (бывшем Твиттере) - «The Vikings beat the Jews near the Black Sea II (@Vikings_Rus747) / X (twitter.com)» (Викинги били евреев у Чёрного моря II), другой аккаунт в Х - «The Vikings beat the Jews near the Black Sea (@Rurik_Rorik) / X (twitter.com)» (Викинги били евреев у Чёрного моря).
P.S. «Поисковик» евреев Пейджа и Брина блокирует блог «Викинги против евреев. Удар потомка Одина», размещённый в Блоггере этих евреев, а ранее некоторые из глав предыдущей книги «Викинги против евреев. Атака по Великому Дону» в Блоггере у евреев прятали даже в самом этом ресурсе. У евреев Пейджа и Брина бьются за захват евреями и марксистами из КПК США и мира (как бьются и у еврея Цукерберга), поэтому «поисковик» евреев Брина и Пейджа банит блог «Викинги против евреев. Удар потомка Одина», поэтому у евреев используют и другие способы борьбы против этого блога.
Следующая глава - 2vikingi.blogspot.com/2024/10/78.html
Предыдущая глава - 2vikingi.blogspot.com/2024/10/80.html
Племянник со стороны жены...Зигфрид...Видимир...
Д Фото Хедебю для Гнёздово и так дале
Телохранитель
Фото карты поселений викингов
Латинские парусники... Альфред и остальные...
Кнуд встретил Альфреда на кораблях... Понтифик Андриан просил его о помощи Кнуду... Они втроём приехали из Рима... Альф и Ингилд уговорили Альфреда не участвовать в освобождении Кнуда
Гюрита и Иоанн…около семидесяти готу…
Скорее всего, евреи узнали о подготовке похода и
спровоцировали восстание готов.
Скорее всего
руси? русский ярл? посмотреть алгоритм смены слов в первой книге... и они будут драться против этого независимо от того, буду я с ними или нет. А я не могу быть не с ними, - ответил епископ.
Позже о городе, в котором жили викинги около Константинополя… волчье логово… сайты о викингах…
О готах Гнёздово
Альф о том, что Адельхиз по своему приятный человек…
Единственная его проблема – он жертва короля франков Карла…
Вдвоём с Альфом… Альфу чуть за 45…
Реккаред в Константинополе…
Лангобард Адельгиз – главный борец за православие…
Иоанн – спор о начале восстания против евреев… 787 год…
спор в Херсонессе?
Город, в котором жили викинги около Константинополя? 8 век? Находка турок и поляков? Сайт Волчья долина?
ею , возможно, заподозрил что-то неладное, но был в растерянности, при этом оставаясь под прикрытием Гюрита сделала шаг в сторону старшего иудея, став чуть левее от него. А стоявшая за ней Льюва сделала шаг вправо и полуобернулась к другому еврею, как бы предлагая ему закрыть дверь, тот воспользовался предложением и повернулся спиной к Льюве. Внимание старшего караула было разделено на трёх, а затем раздался ещё и тихий стук в пока незакрытую дверь. Старший еврей перевёл взгляд на дверь и в этот момент Гюрита мгновенно выбросила свою правую руку из-под полы плаща с узким, но крепким женским византийским ножом, ударив им в левую часть груди иудея. Девушка вложила в этот удар все свои силы и годы упорных тренировок под руководством своего отца - ярла викингов, нож пробил кольчугу еврея и вошёл в его сердце.
Затем Льюва закрыла входную дверь, а два внушительных, но ловких викинга осторожно подошли к двери во внутреннее помещение, в котором отдыхали ещё два иудея из караула, Реккаред был невдалеке от них. Вскоре Альф и Свен были внутри комнаты, а евреи - мертвы.
Гранённый клинок
Подруга Гюриты – Марина, Софья… Льюва
Почувствовал приближение Гюриты… Первое предложение
ниже – перебо... она приехала из Рима...р…
, отца Хальвдана на острове Зеландия... союз против франков...?
идея, что ещё главное
Гизела подарила Альбиону молот Тора… мы ведь с тобой христиане… Поэтому, почему бы мне не подарить тебе молот Тора?... я приобрела его в Хедебю…
Встреча на перешейке Бравеллир Хальвдана, Аббио и Сигурда Ринга…разговор о том, что викинги идут за потомком Одина…
Ульфбер
к н Молот Тора из Уппокры? Название второй книги перевести на английский в названии группы... дракон и крест на знамени Уэссекса
рёстный отец король Карл...раф читал или может быть пытался читать записки Имхильды и Харальда Скьёльдунгов об ударах викингов, готов и их союзников - балтов, финнов и славян (славянизированных балтов?) по евреям в Причерноморье. (в серии используются в основном современные названия за редким исключением, иногда современные названия совпадают с теми, что были в восьмом веке, иногда нет) , рад ли своему графскому титулу и своим владениям, пожалованным ему королём Бравлином? Что означает прозвище Хальвдана?... Говорят, что его зовут Бравлином?... Верно ли, что Альбион станет мужем дочери Видукинда Гизелы, когда она подрастёт и породнится с конунгами Сигурдом, Харальдом и Хальвданом? и. т…
деланный из золота и с золотой же цепочкой, сказав при этом:
- раф и дочь герцога полулежали напротив друга, пили зелёный чай и ели жареное мясо с овощами и хлебом. После встречи на другом берегу Сены они обменивались лишь короткими фразами и помогали Хальвдану в его хлопотах. Сейчас же пришло время для более серьёзного разговора и остфал решил его не откладывать.
- Красавица, расскажи мне о том, что пожелали тебе и мне твой отец и твоя мама?
- Они сказали, что решаешь ты и я, но они были бы рады, если бы мы с тобой обвенчались. Они признают, что мои одиннадцать с небольшим – это некоторая проблема, но уверены, что для нас с тобой она не особо значима.
- Согласен, что не особо значима, просто мы не будем заниматься любовью до тех пор, пока ты не станешь старше. Я разделяю мнение твоих отца и матери по поводу нашего венчания, но на мой взгляд в этом вопросе твоё слово решающее.
Девочка улыбнулась, а потом рассмеялась.
- Ты знаешь моё мнение. Я всегда была уверена, что если мы не погибнем в войне с франками, то я буду твоей женой. Ведь ты для меня всё.
Теперь и граф улыбнулся, а потом вытер платком и без того чистые губы и привстав на руках поцеловал девочку в щёку. А потом продолжил беседу.
подавляющее большинство.
х не .
: .
- Гизела, тебя не смущает, что мы сейчас пока ещё не разу не сказали о любви?
- Мы говорили о ней друг другу много раз раньше, начиная с того момента, когда я научилась говорить. Мы не говорили о ней, когда ты усталый от ран и долгого пути привёл таких же усталых наших воинов к границам земель конунга Сигурда, а потом рухнул в наспех приготовленную для тебя мной постель. Мне тогда было семь, я полулежала рядом с тобой, гладила твои волосы, иногда целовала тебя в щёку и просила тебя спать и держаться.
Сакс ещё раз поцеловал девочку в щёку.
- Я люблю тебя Гизела. Сейчас ты устала в морском переходе, поэтому давай ещё кушать, пить чай и может быть немного бургундского? Или сидра?
- И я не могу без тебя Аббио. По поводу поесть ты прав. Буду и чай, и чуть сидра, и чуть бургундского, но не вино после сидра.
- Договорились, - ответил Альбион.
Это место было и довольно близко к реке. Разговор шёл в основном о том, что делают почти рядом с невдалеке . , чьё прозвище Бравлин было в честь местности в Скандинавии, где он родился, у графа произошёл после общения с Гизелой. Втроём они без слов поняли друг друга, что девочке будет лучше не участвовать в нём из-за опасений, что они могут оказаться в руках врага и тогда Гизеле будет легче защищаться, если она не будет знать, о чём беседовали викинг и остфал. Диалог конунга и графа был непродолжительным здесь же на берегу реки и касался в основном того, что делают герцог Видукинд и конунги Харальд и Хальвдан, а также их близкие для спасения сакса из монастырского заключения. Вскоре друзья вдвоём вернулись к девочке и далее они трапезничали уже втроём. ь.
по прозвищу Бравлин, которое он получил по месту в Скандинавии, где родился,
честь местности в Скандинавии, где он родился,
иние ра
5 человек... включая Обадию, они мечтают о большой войне между франками и Византийской Империей...хотят а...
каганату, с которым императрица ныне заигрывает из-за её проблем с арабами и болгарами, наглядно покажет ей мои возможности в её тылу и пыл императрицы по поводу Южной Италии явно уменьшится.
вантюре.
влить ар-Рашид и трое евреев: эксиларх в Арабском халифате Иуда Заккай, глава Иудейского беканата Давид и его сын Обадия.
- Господин, защита земель твоего лангобардского вассала в Южной Италии – это твой единственный интерес в этом деле? – спросил конунг.
- Господин, защита земель твоего лангобардского вассала в Южной Италии – это твой единственный интерес в этом деле? – спросил конунг.
Нет, - быстро ответил король, - есть ещё три. Первый в том, что я хочу лучше понять отношения авар и иудеев. Ведь дело явно идёт к войне франков и авар, и я хочу знать, сколь существенную поддержку евреи смогут оказать аварам? Твой удар по иудеям поможет мне это понять. Второй в том, что мне хотелось бы мира с викингами и ныне, и в будущем, и мне выгодно перенаправление вашей активности на евреев. Третье, я грешный, но христианин, и мне не нравится, что готы и другие христиане в Причерноморье страдают от иудеев, а нынешняя константинопольская императрица не защищает христиан.
- Разумеется, вдобавок я готов выделить тебе владения во Фризии или рядом с ней. И титул герцога, если он тебя интересует. Для многих из франков моё предложение о герцогском титуле было бы интересно, но ты викинг и я не уверен, что этот титул тебя интересует. Кроме земли и титула я готов послать с тобой сотню хороших воинов, как новых викингов. Это англы и саксы из разных англосаксонских королевств, которые сейчас служат у меня из-за проблем для них на их родине.
Комментарии
Отправить комментарий