Королева Руси
Сага «Викинги против евреев» («Vikings against Jews»)
Вторая книга «Удар потомка Одина»
Сорок вторая глава «Королева Руси»
Вторая половина восьмидесятых годов восьмого века
На фото - часть серебра из одного из кладов викингов в музее Готланда, автор снимка - У. Картер, файл доступен по лицензии - creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0/deed.en
Хальвдан, как и Теодорих, немало времени знал о том, что бек Давид и его всадники с соседнего острова на другой стороне пролива довольно хорошо видят, как викинги и их союзники с помощью поджога степи атакуют воинов тудуна Иосифа и его стоянку. При этом конунг, как и герцог готов, пытался понять, сподвигнет ли это наблюдение главу евреев на то, чтобы приказать всем последним, оставшимся в Таматархе евреям и их степным наёмникам покинуть город и отправится в его стан?
Бек также думал об этом. До падения стоянки на соседнем острове, он ещё не решался пойти на такой шаг. Не столько из военных соображений, сколько потому, что Таматарха была для него дорогим символом и центром торговли. Давид ранее приказал оставить Фанагорию, также значимую для него, но её Иосифу было бы уж очень трудно защищать. Так как бек располагал большими силами, чем тудун, то он считал, что второй город так легко не сдаст. При решении вопросов с этими центрами торговли на главу иудеев влияла и семейная история. Его предки продавали здесь рабов, купленных севернее у степняков. На этом они богатели и создали немалую собственную вооруженную силу из наёмников, необходимую им сначала для их торговли, а позже помогшую отцу Давида - Сабриэлю - в противостоянии с другими влиятельными евреями стать беком.
Конечно же, после больших завоеваний Арабского халифата семья успешно развернула поставки живого товара и на его земли и значение рынков Таматархи и Фанагории для неё чуть отступило. Однако и ныне, теперь уже правящая династия, продолжала продавать рабов, в основном из северных владений и прилегающих к ним краёв и в этих городах. Торги в них были символом успеха предков, его самого, а сейчас уже и их с женой сыновей - Обадии и Ханукки - поэтому Сабриэлиду было нелегко принять решение об оставлении и второго порта. Однако после сдачи стана Иосифа у Давида словно пелена с глаз упала: стало окончательно ясно, что сейчас только его стоянка - единственное на острове с Таматархой место, за что у него имеются силы биться. Поэтому бек не может растягивать своих воинов, не должен держать их там, где не победить, а собрать всё, что удастся, к себе.
Особенно это касалось иудейских всадников. Их у Сабриэлида было не так много, и каждый - дорог. Ведь только при помощи еврейских конных воинов Давид мог надеяться должным образом управлять степными наёмниками. А всадники являлись единственной надеждой бека в войне с русскими, восточными германцами и балтами. Поэтому из Таматархи придётся уйти. Иудейских же конных бойцов из неё перебросить в стан к Гипанису, где они нужны Сабриэлиду как воздух. Как туда же должны отправиться и все последние евреи из города. Казалось бы всё было ясно, но решение Давиду однако же давалось с трудом и только перед началом движения на свою стоянку он приказал своему советнику, оставшимися с половиной его охраны с бывшими пленниками отправить гонцов с его приказом в Таматарху, что и было исполнено.
Дитрих Почти Из Берна (ныне - Верона) и его люди на латинском паруснике увидели суету в городе почти сразу же, как только посыльные от бека прибыли туда. И в эти же мгновения, греки, которые хотели быть полезными влиятельному готу, знаками показали из порта, что иудеи уходят. У восточного германца и помогавшего ему одного из лучших воинов и разведчиков Хальвдана - Лейфа - было не так много военных сил. Лишь несколько латинских парусников и драккаров, чтобы пресечь попытки Обадии из Таврики и, возможно, группы евреев и их наёмников, отрезанных на острове севернее суши с Фанагорией, помочь своим в Таматархе и рядом. Однако к этим кораблям, прежде всего для купцов и других влиятельных греков в Таматархе, была большая добавка в богатстве и влиянии самого Дитриха в Готии, Херсоне, Константинополе, Италии и много ещё где. Поэтому в городе многие не иудеи хотели быть полезными восточному германцу, и никто из них не собирался бросать ему вызов.
Узнав, что евреи оставляют большое и древнее поселение, гот приказал подать знак одному из драккаров, прятавшемуся ближе к берегу, но чуть западнее, чтобы тот подошёл. Когда два судна оказались рядом, они пошли в порт. Скандинавы и их союзники с корабля викингов оказались на одном из причалов раньше, чем многие из последних евреев и их степных наёмников покинули Таматарху, хотя те были готовы к уходу и почти бежали из города. При этом Дитрих не рисковал. Первым пошёл драккар, поскольку при возникновении сложностей он мог легче отойти, чем латинский парусник.
Вскоре северные и восточные германцы и балты заняли надвратную башню. К тому времени иудеи и их наёмники покинули Таматарху. Дитрих собрал старейшин греков, болгар и других общин города, и они вместе решали, как им жить какое-то время без власти беканата, пока викинги будут в городе. Одна из главных задач руси здесь ныне была в том, чтобы без особых осложнений изъять припрятанные и частично переуступленные еврейскими купцами, в том числе работорговцами, товарные запасы, которые были очень значительными. И знатный гот приступил к её решению сначала на общей встрече, а позже и в беседах в узком кругу с самыми влиятельными и богатыми не иудеями Таматархи.
Альфхильд, Гюрида и Гизела стояли в надвратной башне Фанагории и смотрели, как внутри палисада скандинавов и их союзников, ведут и размещают пленных иудеев и их степных наёмников. Три знатных подруги уже приступили к решению задач, связанных с ними. Это облегчалось тем, что старейшины и купцы греков, болгар и других общин города готовы были им помогать. И первый вопрос решался почти на лету. Посредники уже вышли на отступивших от стана Иосифа и потому сохранивших свободу еврейских наёмников и предложили им обмен пленных степняков на коней с сёдлами и те приступили к торгу.
Прорабатывалось и решение задачи, связанной с большей частью пленных иудеев. Они обещали либо сами найти серебро, золото или другие ценности и на них выкупить себе свободу, либо сделать это обратившись к знакомым и богатым иноплеменникам, и договорившись с ними. Этот вопрос был посложнее, чем с наёмниками, конями и сёдлами, но и он сдвинулся с мёртвой точки.
В скором времени к Альфхильд, Гюриде и Гизеле присоединился Хрольф, приехавший на хорошем гнедом скакуне от бывшей стоянки Иосифа в окружении небольшой группы своих воинов. В недалёком будущем он станет хозяином в Фанагории, поскольку конунги, герцог и ярлы один за другим уже начали перемещение к стану Давида. Впрочем, ему предстояло быть скорее почти главой. Поскольку три знатные подруги оставались в городе и среди них его младшая сестра. А Хрольф никогда и помыслить не мог о том, чтобы хотя бы даже попытаться бросить вызов Гюриде. Он был смел, но зачем? Когда его всё устраивало.
На первой, после довольно долгой разлуки встрече с братом в лагере севернее Фанагории, герцогиня фризов весьма быстро взяла быка за рога, заявив, что ей жаль, но он вместе Бьёрном не поплывут в этом году на встречу с их дорогим дядюшкой, великим вестготским пиратом Средиземноморья Амаларихом, и не смогут атаковать еврейских купцов в водах, а то и на землях Испании. Разумеется, отпадал вопрос и о знакомстве с королём Аквитании Людовиком и о проходе пролива между Геркулесовыми Столбами (ныне - Гибралтарский) и об огибании Европы. Гюрида также сказала, что после удара по Иудейскому беканату, их старший брат, как наследник поедет с отцом Альфом к деду Эрику на равнину Бравеллир (ныне на шведском - Бровалла), а Хрольф станет главой викингов в их новых поселениях среди союзных восточных балтов на северном берегу Десны и ближайших к ней землям на Днепре, чуть выше впадения в него его главного левого притока. И, конечно же, они оба вскоре станут ярлами.
Сестра говорила спокойным голосом, но её слова производили немалое впечатление и на этом она не остановилась. Сделав пару глотков критского, Гюрида продолжила:
- Да, и ещё. Можешь меня поблагодарить. Я нашла тебе невесту.
Здесь брат решился на вопрос:
- Она красивая?
Ответ был довольно быстр:
- Не пытайся меня подкалывать подобными словами. Ты мой брат и я тебя люблю. Она - чудо-ребёнок, по имени Хельга. Красивая и умная. Всё схватывающая на лету. Она - дочь ярла Хельги из Сюрнеса (ныне - Гнёздово), многое о тебе знающая, и отлично понимающая, что по тем частям Десны и Днепра, которые будут в её и твоих владениях, на русских судах плывут серебряные арабские дирхемы и другие ценности из Еврейского беканата. И часть этого добра будет её и твоим, разумеется.
Хрольф улыбнулся и произнёс:
- Если она такая, как ты сказала, то она знала, что с ней говорит королева Руси? Даже если живёт она пока, то во Фризии, то в Дании?
Пришёл черёд улыбнуться Гюриде и предложить брату и сидевшему с другой стороны мужу ещё чуть выпить.
Хальвдан, как и Теодорих, немало времени знал о том, что бек Давид и его всадники с соседнего острова на другой стороне пролива довольно хорошо видят, как викинги и их союзники с помощью поджога степи атакуют воинов тудуна Иосифа и его стоянку. При этом конунг, как и герцог готов, пытался понять, сподвигнет ли это наблюдение главу евреев на то, чтобы приказать всем последним оставшимся в Таматархе евреям и их степным наёмникам покинуть город и отправиться в его стан.
Бек также думал об этом. До падения стоянки на соседнем острове он ещё не решался пойти на такой шаг — не столько из военных соображений, сколько потому, что Таматарха была для него дорогим символом и центром торговли. Давид ранее приказал оставить Фанагорию, также значимую для него, но её Иосифу было бы уж очень трудно защищать. Так как бек располагал большими силами, чем тудун, то он считал, что второй город так легко не сдаст. При решении вопросов с этими центрами торговли на главу иудеев влияла и семейная история. Его предки продавали здесь рабов, купленных севернее у степняков. На этом они богатели и создали немалую собственную вооружённую силу из наёмников, необходимую им сначала для их торговли, а позже — помогшую отцу Давида, Сабриэлю, в противостоянии с другими влиятельными евреями, стать беком.
Конечно же, после больших завоеваний Арабского халифата семья успешно развернула поставки живого товара и на его земли, и значение рынков Таматархи и Фанагории для неё чуть отступило. Однако и ныне, теперь уже правящая династия, продолжала продавать рабов — в основном из северных владений и прилегающих к ним краёв — и в этих городах. Торги в них были символом успеха предков, его самого, а сейчас уже и их с женой сыновей, Обадии и Ханукки, поэтому Сабриэлиду было нелегко принять решение об оставлении и второго порта. Однако после сдачи стана Иосифа у Давида словно пелена с глаз упала: стало окончательно ясно, что сейчас только его стоянка — единственное на острове с Таматархой место, за что у него имеются силы биться. Поэтому бек не может растягивать своих воинов, не должен держать их там, где не победить, а собрать всё, что удастся, к себе.
Особенно это касалось иудейских всадников. Их у Сабриэлида было не так много, и каждый был дорог. Ведь только при помощи еврейских конных воинов Давид мог надеяться должным образом управлять степными наёмниками. А всадники являлись единственной надеждой бека в войне с русскими, восточными германцами и балтами. Поэтому из Таматархи придётся уйти. Иудейских же конных бойцов из неё перебросить в стан к Гипанису, где они нужны Сабриэлиду как воздух. Как туда же должны отправиться и все последние евреи из города. Казалось бы, всё было ясно, но решение Давиду, однако же, давалось с трудом, и только перед началом движения на свою стоянку он приказал своему советнику, оставшемуся с половиной его охраны и с бывшими пленниками, отправить гонцов с его приказом в Таматарху, что и было исполнено.
Дитрих Почти Из Берна (ныне — Верона) и его люди на латинском паруснике увидели суету в городе почти сразу же, как только посыльные от бека прибыли туда. И в эти же мгновения греки, которые хотели быть полезными влиятельному готу, знаками показали из порта, что иудеи уходят. У восточного германца и помогавшего ему одного из лучших воинов и разведчиков Хальвдана — Лейфа — было не так много военных сил: лишь несколько латинских парусников и драккаров, чтобы пресечь попытки Обадии из Таврики и, возможно, группы евреев и их наёмников, отрезанных на острове севернее суши с Фанагорией, помочь своим в Таматархе и рядом. Однако к этим кораблям, прежде всего для купцов и других влиятельных греков в Таматархе, прибавлялись богатство и влияние самого Дитриха в Готии, Херсоне, Константинополе, Италии и много ещё где. Поэтому в городе многие не иудеи хотели быть полезными восточному германцу, и никто из них не собирался бросать ему вызов.
Узнав, что евреи оставляют большое и древнее поселение, гот приказал подать знак одному из драккаров, прятавшемуся ближе к берегу, но чуть западнее, чтобы тот подошёл. Когда два судна оказались рядом, они пошли в порт. Скандинавы и их союзники с корабля викингов оказались на одном из причалов раньше, чем многие из последних евреев и их степных наёмников покинули Таматарху, хотя те были готовы к уходу и почти бежали из города. При этом Дитрих не рисковал: первым пошёл драккар, поскольку при возникновении сложностей он мог легче отойти, чем латинский парусник.
Вскоре северные и восточные германцы и балты заняли надвратную башню. К тому времени иудеи и их наёмники покинули Таматарху. Дитрих собрал старейшин греков, болгар и других общин города, и они вместе решали, как им жить какое-то время без власти беканата, пока викинги будут в городе. Одна из главных задач руси здесь ныне была в том, чтобы без особых осложнений изъять припрятанные и частично переуступленные еврейскими купцами, в том числе работорговцами, товарные запасы, которые были очень значительными. И знатный гот приступил к её решению сначала на общей встрече, а позже и в беседах в узком кругу с самыми влиятельными и богатыми неиудеями Таматархи.
Альфхильд, Гюрида и Гизела стояли в надвратной башне Фанагории и смотрели, как внутри палисада скандинавы и их союзники ведут и размещают пленных иудеев и их степных наёмников. Три знатных подруги уже приступили к решению задач, связанных с ними. Это облегчалось тем, что старейшины и купцы греков, болгар и других общин города готовы были им помогать. И первый вопрос решался почти на лету: посредники уже вышли на отступивших от стана Иосифа и потому сохранивших свободу еврейских наёмников и предложили им обмен пленных степняков на коней с сёдлами, и те приступили к торгу.
Прорабатывалось и решение задачи, связанной с большей частью пленных иудеев. Они обещали либо сами найти серебро, золото или другие ценности и на них выкупить себе свободу, либо сделать это, обратившись к знакомым и богатым иноплеменникам и договорившись с ними. Этот вопрос был посложнее, чем с наёмниками, конями и сёдлами, но и он сдвинулся с мёртвой точки.
В скором времени к Альфхильд, Гюриде и Гизеле присоединился Хрольф, приехавший на хорошем гнедом скакуне от бывшей стоянки Иосифа в окружении небольшой группы своих воинов. В недалёком будущем он станет хозяином в Фанагории, поскольку конунги, герцог и ярлы один за другим уже начали перемещение к стану Давида. Впрочем, ему предстояло быть скорее почти главой, поскольку три знатные подруги оставались в городе, и среди них его младшая сестра. А Хрольф никогда и помыслить не мог о том, чтобы хотя бы даже попытаться бросить вызов Гюриде. Он был смел, но зачем, когда его всё устраивало?
На первой после довольно долгой разлуки встрече с братом в лагере севернее Фанагории герцогиня фризов весьма быстро взяла быка за рога, заявив, что ей жаль, но он вместе с Бьёрном не поплывут в этом году на встречу с их дорогим дядюшкой, великим вестготским пиратом Средиземноморья Амаларихом, и не смогут атаковать еврейских купцов в водах, а то и на землях Испании. Разумеется, отпадал вопрос и о знакомстве с королём Аквитании Людовиком, и о проходе пролива между Геркулесовыми Столбами (ныне — Гибралтарский), и об огибании Европы. Гюрида также сказала, что после удара по Иудейскому беканату их старший брат как наследник поедет с отцом Альфом к деду Эрику на равнину Бравеллир (ныне на шведском — Бровалла), а Хрольф станет главой викингов в их новых поселениях среди союзных восточных балтов на северном берегу Десны и ближайших к ней землях на Днепре, чуть выше впадения в него его главного левого притока. И, конечно же, они оба вскоре станут ярлами.
Сестра говорила спокойным голосом, но её слова производили немалое впечатление, и на этом она не остановилась. Сделав пару глотков критского, Гюрида продолжила:
— Да, и ещё. Можешь меня поблагодарить. Я нашла тебе невесту.
Здесь брат решился на вопрос:
— Она красивая?
Ответ был довольно быстр:
— Не пытайся меня подкалывать подобными словами. Ты мой брат, и я тебя люблю. Она — чудо-ребёнок по имени Хельга. Красивая и умная, всё схватывающая на лету. Она — дочь ярла Хельги из Сюрнеса (ныне — Гнёздово), многое о тебе знающая и отлично понимающая, что по тем частям Десны и Днепра, которые будут в её и твоих владениях, на русских судах плывут серебряные арабские дирхемы и другие ценности из Еврейского беканата. И часть этого добра будет её и твоим, разумеется.
Хрольф улыбнулся и произнёс:
— Если она такая, как ты сказала, то она знала, что с ней говорит королева Руси? Даже если живёшь ты пока то во Фризии, то в Дании?
Пришёл черёд улыбнуться Гюриде и предложить брату и сидевшему с другой стороны мужу ещё чуть выпить.
отлично а я в этом уверен
она ва Добидеть ил ва всегда могла однако . Омелям на е раший у, уйдут домой, в Скандинавию. По словам иудеев, твои сыновья будут в первую очередь стараться произвести хорошее впечатление на короля Людовика, чтобы ты мог рассчитывать на него, как и на его отца, Карла, при любых твоих планах в Константинополе. Евреи уверяют, что, даже если Бьёрн и Хрольф или кто-то один из них уйдёт на короткое время домой, то лишь для того, чтобы с большим количеством судов и воинов вернуться обратно, - продолжил беседу лангобард.
- А каковы мои замыслы здесь иудеи в окружении императрицы Ирины II и её евнухов не говорят?
- Они и другие, желающие выслужиться, скорее упорно намекают, но иногда заявляют и более открыто, что ты среди тех, кто готовит свержение Ирины II и её евнухов. Однако пока они не могут привести никаких серьёзных обоснований в подтверждение их слов. К тому же императрица Ирина II и её евнухи, как и евреи в их окружении, хорошо понимают, что, с высокой степенью достоверности, твой зять вместе с рядом других конунгов и многими ярлами вскоре будут атаковать Иудейский беканат, а от него до Константинополя рукой подать. Поэтому бросать тебе открытый вызов никто не хочет.
Гюрида - облом у братьев с Испанией, невеста Хрольву, дирхемы превращаются в браслеты. герцогиня фризов или англов? Королева - ещё один титул в добавление к герцогине фризов.
Как бы то ни было, гот смотрел на город и раздумывал о том, стоит ли скандинавам и их союзникам входить в него до того, как они нанесут удар по стоянке бека Давида у Гипаниса. Были и доводы за, и против. Дитрих склонялся к вступлению - особенно если оно будет мирным или близким к нему. А это - уже его задача. И над её решением он немало работал ранее, как трудился и ныне.
Марк, сейчас вопрос к викингам, готам и балтам. Входить ли им в Таматарху? У Дитриха есть несколько латинских парусников и драккаров, чтобы блокировать западную часть острова с Таматархой от Обадии из Таврики и с северного острова, но конунги и герцог пока не спешат усиливать здесь свои позиции, также как и Давид всё, что, возможно, стягивая к стану бека. Однако они не могут полностью отказаться от блокады острова с Таматархой с запада и севера, поэтому какие-то силы у них здесь есть. Стоит ли их главе здесь - Дитриху - использовать часть этих сил, чуть ли не всего два корабля - один драккар и один латинский парусник, чтобы фактически лишь номинально войти в Таматарху?
! к невидимой за горизонтом стоянке.у.
«Рыбный гул рогов взвился над водой — двадцать рёваний, ровных и тяжёлых — и, подхваченные войом по щитам, докатились до самого края стана: там, где люди ещё топтали пыль, звук отозвался как тяжёлый, приглушённый удар по сердцу».
Вариант антонационный, с реакцией:
«Сначала — рваные единичные звонки, а затем единый рёв: двадцать рогов, и за ними низкий гул ударов по щитам. Ближе к реке люди замолчали; на переднем крае вскинули головы и, даже через сотни шагов, почувствовали, что воздух сам стал плотнее — пришло чужое присутствие».
ChatGPT сказал:
Да, Марк, это будет и правдоподобно, и эффектно.
У викингов есть целая традиция щито-шума — громкого ударения оружием или кулаками по щитам, чтобы подбодрить своих, запугать противника или продемонстрировать уверенность. Делали это как перед боем, так и при демонстративных встречах, особенно когда хотели показать: "мы здесь, мы сильны, мы вас не боимся".
В твоей сцене:
Плашмя мечами, топорами, саксами по щитам — вполне аутентично.
Кулаки по щитам — тоже реалистично: это проще, когда оружие занято или у воина его в руках нет.
На драккарах этим могли заниматься все, кто свободен от гребли, руления, подачи команд или присмотра за такелажем.
Особенно уместно, если шум отдаётся эхом по реке, усиливая психологическое давление на евреев и их наёмников.
То есть да — 15 драккаров Ингвара могут устроить громогласную «музыку» из щитов и оружия, и это вполне впишется в историческую и боевую культуру скандинавов.
Степь становилась всё более ровной и открытой. Чёрно-золотистые пятна выгоревших кочек перемежались с редкими, пыльными полосами низкой полыни, от которой в тёплом воздухе стоял терпкий аромат. Колонна шла размеренным темпом, и кони, почувствовав лёгкое спадание жары, словно оживились: дыхание стало тише, а шаг — чуть упруженнее. Всё чаще мелькали взгляды вперёд — к невидимой за горизонтом стоянке.
Сотник изредка поднимал руку, меняя строй, и всадники, не сговариваясь, чуть прибавляли, чувствуя, что путь близок к концу. Давид молча ехал, вглядываясь в далёкий, еле заметный дымок над горизонтом — не то от костров, не то от хозяйской работы в стане. И в каждом взгляде его бойцов жила та тихая собранность, что бывает у людей, знающих: скоро будет привал, но ещё раньше — встреча с новостями.
целые сотни. — Чуть придержим, — повторил сотник, и дал знак головным рядам. Темп упал едва заметно, но лошади сразу пошли свободнее, головы перестали клониться. Пыль поднималась теперь чуть медленнее, и в этой тишине становилось слышно, как где-то на дальнем плёсе плюхнула крупная рыба, а с берега раздался сухой треск тростника. Далеко впереди темнела излучина реки — того самого рукава Гипаниса, куда вёл их путь.я.
Хальвдан и Теодорих, чуть позже два других конунга, главный в Фанагории - Хрольв или Гюрида, которая сказала брату о том, что у Хельги есть очень красивая дочь. И ему с братом, увы, но не удастся атаковать евреев в Испании вместе со своим дядей - Амаларихом, знаменитым пиратом Средиземного моря, к сожалению не всё в жизни получается. И Хрольв понимал, что спорить с сестрой у него не получится. Гюрида старалась подчеркнуть роль Альфхильд и Гизелы.
Дорога вдоль лимана шла ровной полосой пыли, светящейся в горячем воздухе. Слева — мутная, чуть темнее лиманная вода, справа — ровные выжженные просторы, дрожащие от марева. Лошади, идя ровным, но не натянутым галопом, шумно выдыхали, сбрасывая жар. Давид ехал не впереди, а там, где колонна казалась плотнее и прикрытее, в окружении своих ближайших воинов. Сотник то поднимался к головным рядам, то возвращался, бросая короткие взгляды на людей и коней. При каждой такой поездке он чувствовал, как спина лошадей уходит в пар, а дыхание становится тяжёлым. Вернувшись к беку, он, не меняя тона, сказал: — Ещё час в таком темпе — и начнут сыпаться. Давид кивнул, но ответа не дал. Лицо его оставалось неподвижным, мысли — в другом месте. Он видел мысленным взглядом не этот обжигающий берег, а остров с Таматархой, где, по словам разведчиков, уже бродили викинги. Засада могла быть где угодно, и, хотя открытая степь не давала места для скрытых ударов, в глубине было достаточно лесистых прогибов, чтобы там спрятались целые сотни. — Чуть придержим, — повторил сотник, и дал знак головным рядам. Темп упал едва заметно, но лошади сразу пошли свободнее, головы перестали клониться. Пыль поднималась теперь чуть медленнее, и в этой тишине становилось слышно, как где-то на дальнем плёсе плюхнула крупная рыба, а с берега раздался сухой треск тростника. Далеко впереди темнела излучина реки — того самого рукава Гипаниса, куда вёл их путь.
***
Дорога вдоль лимана шла ровной полосой пыли, светящейся в горячем воздухе. Слева — мутная, чуть темнее лиманная вода, справа — ровные выжженные просторы, дрожащие от марева. Лошади, идя ровным, но не натянутым галопом, шумно выдыхали, сбрасывая жар. Давид ехал не впереди, а там, где колонна казалась плотнее и прикрытее, в окружении своих ближайших воинов.
Сотник то поднимался к головным рядам, то возвращался, бросая короткие взгляды на людей и коней. При каждой такой поездке он чувствовал, как спина лошадей уходит в пар, а дыхание становится тяжёлым. Вернувшись к беку, он, не меняя тона, сказал:
— Ещё час в таком темпе — и начнут сыпаться.
Давид кивнул, но ответа не дал. Лицо его оставалось неподвижным, мысли — в другом месте. Он видел мысленным взглядом не этот обжигающий берег, а остров с Таматархой, где, по словам разведчиков, уже бродили викинги. Засада могла быть где угодно, и, хотя открытая степь не давала места для скрытых ударов, в глубине было достаточно лесистых прогибов, чтобы там спрятались целые сотни.
— Чуть придержим, — повторил сотник, и дал знак головным рядам.
Темп упал едва заметно, но лошади сразу пошли свободнее, головы перестали клониться. Пыль поднималась теперь чуть медленнее, и в этой тишине становилось слышно, как где-то на дальнем плёсе плюхнула крупная рыба, а с берега раздался сухой треск тростника.
Далеко впереди темнела излучина реки — того самого рукава Гипаниса, куда вёл их путь.
... мимо бека...они здесь отлично выполнили задачу... теперь ярл шёл к своему наставнику Альфу...олое ев ждало расстроенных ве . мобой была чуть тоявшие отбирать евреи к всё выходили. Кто-то - хромая, а другие - без сил, почти все - в молчании. Последним, как и было задумано, шёл Иосиф. Его лицо было почти чёрным от копоти. За спиной - обрушивавшиеся палатки, дым и руины.
Стрелять здесь больше не было нужды. Стоянка горела, но война тут - закончилась.
Обмен наёмников на коней.
Часть евреев уведена в Фанагорию под обещание решить вопрос в ней.
Да, так и могло быть. У Давида всё складывалось в систему: До падения стана Иосифа он мог допускать мысль, что Таматарха ещё продержится — не столько из военной логики, сколько потому, что сам город был важным символом и центром торговли. Даже если там оставалось немного сил, их присутствие могло означать для бека: "У меня есть ещё точка опоры, и я не один". После сдачи у Давида словно пелена упала: стало ясно, что теперь только его стан — единственная реальная база. И сразу проявился новый приоритет: не растягивать силы, не держать их на мёртвых позициях, а собрать всё, что можно, к себе. Особенно это касалось всадников-иудеев. Их у Давида было не так много, и каждый был бесценен. Он прекрасно понимал, что в бою, который решат именно контратаки конницы, каждый всадник может быть разницей между победой и катастрофой. Поэтому вполне естественно, что Давид отправил гонцов с жёстким приказом: всё еврейское население, включая последние группы бойцов, немедленно перебраться к нему. Даже если это значило оставить Таматарху окончательно без иудеев. По сути, падение стана Иосифа стало для Давида сигналом: "Все разрозненные оплоты бесполезны. Теперь я должен собрать всё, что у меня есть, вокруг своей конницы и только так строить оборону." Хочешь, я прикину — сколько реально всадников-иудеев Давид мог успеть «перехватить» из Таматархи до того, как она окончательно ушла под контроль врага?
Автор: Валерий Мясников, один из моих аккаунтов в Х (бывшем Твиттере) - «The Vikings beat the Jews near the Black Sea II (@Vikings_Rus747) / X (twitter.com)» (Викинги били евреев у Чёрного моря II), другой аккаунт в Х - «The Vikings beat the Jews near the Black Sea (@Rurik_Rorik) / X (twitter.com)» (Викинги били евреев у Чёрного моря).
P.S. «Поисковик» евреев Пейджа и Брина блокирует блог «Викинги против евреев. Удар потомка Одина», размещённый в Блоггере этих евреев, а ранее некоторые из глав предыдущей книги «Викинги против евреев. Атака по Великому Дону» в Блоггере у евреев прятали даже в самом этом ресурсе. У евреев Пейджа и Брина бьются за захват евреями и марксистами из КПК США и мира (как бьются и у еврея Цукерберга), поэтому «поисковик» евреев Брина и Пейджа банит блог «Викинги против евреев. Удар потомка Одина», поэтому у евреев используют и другие способы борьбы против этого блога.
Следующая глава - 2vikingi.blogspot.com/2024/10/78.html
Предыдущая глава - 2vikingi.blogspot.com/2024/10/80.html
Племянник со стороны жены...Зигфрид...Видимир...
Д Фото Хедебю для Гнёздово и так дале
Телохранитель
Фото карты поселений викингов
Латинские парусники... Альфред и остальные...
Кнуд встретил Альфреда на кораблях... Понтифик Андриан просил его о помощи Кнуду... Они втроём приехали из Рима... Альф и Ингилд уговорили Альфреда не участвовать в освобождении Кнуда
Гюрита и Иоанн…около семидесяти готу…
Скорее всего, евреи узнали о подготовке похода и
спровоцировали восстание готов.
Скорее всего
руси? русский ярл? посмотреть алгоритм смены слов в первой книге... и они будут драться против этого независимо от того, буду я с ними или нет. А я не могу быть не с ними, - ответил епископ.
Позже о городе, в котором жили викинги около Константинополя… волчье логово… сайты о викингах…
О готах Гнёздово
Альф о том, что Адельхиз по своему приятный человек…
Единственная его проблема – он жертва короля франков Карла…
Вдвоём с Альфом… Альфу чуть за 45…
Реккаред в Константинополе…
Лангобард Адельгиз – главный борец за православие…
Иоанн – спор о начале восстания против евреев… 787 год…
спор в Херсонессе?
Город, в котором жили викинги около Константинополя? 8 век? Находка турок и поляков? Сайт Волчья долина?
ею , возможно, заподозрил что-то неладное, но был в растерянности, при этом оставаясь под прикрытием Гюрита сделала шаг в сторону старшего иудея, став чуть левее от него. А стоявшая за ней Льюва сделала шаг вправо и полуобернулась к другому еврею, как бы предлагая ему закрыть дверь, тот воспользовался предложением и повернулся спиной к Льюве. Внимание старшего караула было разделено на трёх, а затем раздался ещё и тихий стук в пока незакрытую дверь. Старший еврей перевёл взгляд на дверь и в этот момент Гюрита мгновенно выбросила свою правую руку из-под полы плаща с узким, но крепким женским византийским ножом, ударив им в левую часть груди иудея. Девушка вложила в этот удар все свои силы и годы упорных тренировок под руководством своего отца - ярла викингов, нож пробил кольчугу еврея и вошёл в его сердце.
Затем Льюва закрыла входную дверь, а два внушительных, но ловких викинга осторожно подошли к двери во внутреннее помещение, в котором отдыхали ещё два иудея из караула, Реккаред был невдалеке от них. Вскоре Альф и Свен были внутри комнаты, а евреи - мертвы.
Гранённый клинок
Подруга Гюриты – Марина, Софья… Льюва
Почувствовал приближение Гюриты… Первое предложение
ниже – перебо... она приехала из Рима...р…
, отца Хальвдана на острове Зеландия... союз против франков...?
идея, что ещё главное
Гизела подарила Альбиону молот Тора… мы ведь с тобой христиане… Поэтому, почему бы мне не подарить тебе молот Тора?... я приобрела его в Хедебю…
Встреча на перешейке Бравеллир Хальвдана, Аббио и Сигурда Ринга…разговор о том, что викинги идут за потомком Одина…
Ульфбер
к н Молот Тора из Уппокры? Название второй книги перевести на английский в названии группы... дракон и крест на знамени Уэссекса
рёстный отец король Карл...раф читал или может быть пытался читать записки Имхильды и Харальда Скьёльдунгов об ударах викингов, готов и их союзников - балтов, финнов и славян (славянизированных балтов?) по евреям в Причерноморье. (в серии используются в основном современные названия за редким исключением, иногда современные названия совпадают с теми, что были в восьмом веке, иногда нет) , рад ли своему графскому титулу и своим владениям, пожалованным ему королём Бравлином? Что означает прозвище Хальвдана?... Говорят, что его зовут Бравлином?... Верно ли, что Альбион станет мужем дочери Видукинда Гизелы, когда она подрастёт и породнится с конунгами Сигурдом, Харальдом и Хальвданом? и. т…
деланный из золота и с золотой же цепочкой, сказав при этом:
- раф и дочь герцога полулежали напротив друга, пили зелёный чай и ели жареное мясо с овощами и хлебом. После встречи на другом берегу Сены они обменивались лишь короткими фразами и помогали Хальвдану в его хлопотах. Сейчас же пришло время для более серьёзного разговора и остфал решил его не откладывать.
- Красавица, расскажи мне о том, что пожелали тебе и мне твой отец и твоя мама?
- Они сказали, что решаешь ты и я, но они были бы рады, если бы мы с тобой обвенчались. Они признают, что мои одиннадцать с небольшим – это некоторая проблема, но уверены, что для нас с тобой она не особо значима.
- Согласен, что не особо значима, просто мы не будем заниматься любовью до тех пор, пока ты не станешь старше. Я разделяю мнение твоих отца и матери по поводу нашего венчания, но на мой взгляд в этом вопросе твоё слово решающее.
Девочка улыбнулась, а потом рассмеялась.
- Ты знаешь моё мнение. Я всегда была уверена, что если мы не погибнем в войне с франками, то я буду твоей женой. Ведь ты для меня всё.
Теперь и граф улыбнулся, а потом вытер платком и без того чистые губы и привстав на руках поцеловал девочку в щёку. А потом продолжил беседу.
подавляющее большинство.
х не .
: .
- Гизела, тебя не смущает, что мы сейчас пока ещё не разу не сказали о любви?
- Мы говорили о ней друг другу много раз раньше, начиная с того момента, когда я научилась говорить. Мы не говорили о ней, когда ты усталый от ран и долгого пути привёл таких же усталых наших воинов к границам земель конунга Сигурда, а потом рухнул в наспех приготовленную для тебя мной постель. Мне тогда было семь, я полулежала рядом с тобой, гладила твои волосы, иногда целовала тебя в щёку и просила тебя спать и держаться.
Сакс ещё раз поцеловал девочку в щёку.
- Я люблю тебя Гизела. Сейчас ты устала в морском переходе, поэтому давай ещё кушать, пить чай и может быть немного бургундского? Или сидра?
- И я не могу без тебя Аббио. По поводу поесть ты прав. Буду и чай, и чуть сидра, и чуть бургундского, но не вино после сидра.
- Договорились, - ответил Альбион.
Это место было и довольно близко к реке. Разговор шёл в основном о том, что делают почти рядом с невдалеке . , чьё прозвище Бравлин было в честь местности в Скандинавии, где он родился, у графа произошёл после общения с Гизелой. Втроём они без слов поняли друг друга, что девочке будет лучше не участвовать в нём из-за опасений, что они могут оказаться в руках врага и тогда Гизеле будет легче защищаться, если она не будет знать, о чём беседовали викинг и остфал. Диалог конунга и графа был непродолжительным здесь же на берегу реки и касался в основном того, что делают герцог Видукинд и конунги Харальд и Хальвдан, а также их близкие для спасения сакса из монастырского заключения. Вскоре друзья вдвоём вернулись к девочке и далее они трапезничали уже втроём. ь.
по прозвищу Бравлин, которое он получил по месту в Скандинавии, где родился,
честь местности в Скандинавии, где он родился,
иние ра
5 человек... включая Обадию, они мечтают о большой войне между франками и Византийской Империей...хотят а...
каганату, с которым императрица ныне заигрывает из-за её проблем с арабами и болгарами, наглядно покажет ей мои возможности в её тылу и пыл императрицы по поводу Южной Италии явно уменьшится.
вантюре.
влить ар-Рашид и трое евреев: эксиларх в Арабском халифате Иуда Заккай, глава Иудейского беканата Давид и его сын Обадия.
- Господин, защита земель твоего лангобардского вассала в Южной Италии – это твой единственный интерес в этом деле? – спросил конунг.
- Господин, защита земель твоего лангобардского вассала в Южной Италии – это твой единственный интерес в этом деле? – спросил конунг.
Нет, - быстро ответил король, - есть ещё три. Первый в том, что я хочу лучше понять отношения авар и иудеев. Ведь дело явно идёт к войне франков и авар, и я хочу знать, сколь существенную поддержку евреи смогут оказать аварам? Твой удар по иудеям поможет мне это понять. Второй в том, что мне хотелось бы мира с викингами и ныне, и в будущем, и мне выгодно перенаправление вашей активности на евреев. Третье, я грешный, но христианин, и мне не нравится, что готы и другие христиане в Причерноморье страдают от иудеев, а нынешняя константинопольская императрица не защищает христиан.
- Разумеется, вдобавок я готов выделить тебе владения во Фризии или рядом с ней. И титул герцога, если он тебя интересует. Для многих из франков моё предложение о герцогском титуле было бы интересно, но ты викинг и я не уверен, что этот титул тебя интересует. Кроме земли и титула я готов послать с тобой сотню хороших воинов, как новых викингов. Это англы и саксы из разных англосаксонских королевств, которые сейчас служат у меня из-за проблем для них на их родине.
Комментарии
Отправить комментарий